А каков следующий этап?

Игры начнут подчинять себе другие медиа. В первую очередь? кинематограф. Уже сейчас обороты наших индустрий почти сравнялись: объем мирового рынка компьютерных игр составляет примерно 60 миллиардов долларов, мирового кинорынка? примерно 80 миллиардов. Мы их быстро перегоним, и кино из старшей сестры превратится в младшую по отношению к видеоиграм. Киноблокбастеры будущего? это экранизированные игры.

Пока подобным способом ничего, кроме трэша, снять не удалось.

Киношники пытаются механически копировать игры, не понимая, что драматургические законы, столь важные для кинематографа, не играют большой роли в нашей индустрии. В игре история вторична по отношению к интерактивной составляющей; как говорил Кармак, важность сюжета в видеоигре сродни важности сюжета в порнофильме. Поэтому попытка перенести игровой геймплей в сценарий фильма на выходе часто дает нечто несуразное.

Нужно снимать кино, отталкиваясь не от сюжетов игр, а от особенностей их виртуальных миров (у каждой хорошей игры должен быть свой собственный мир). Тогда возникнет идиллический симбиоз индустрий. Игра даст возможность пожить в конкретном виртуальном мире, а фильм расскажет его историю.

Следующий этап? это замена интерфейсов взаимодействия человека и игры. Интернет вывел игры в социальное поле, теперь настало время соединить их с реальным миром.

Драматургия игры предполагает в отличие от кино не пассивное созерцание, а активное управление точкой, с которой игрок смотрит на мир. Есть несколько смысловых тропинок, по которым можно пойти, причем всегда есть возможность перескочить с одной на другую. Игра получается хорошей, когда набор этих тропинок соответствует предпочтениям целевой аудитории.