И с меня, когда взял я да умер,
Живо маску посмертную сняли
Расторопные члены семьи, — И не знаю, кто их надоумил, — Только с гипса вчистую стесали
Азиатские скулы мои.

Мне такое не мнилось, не снилось,
И считал я, что мне не грозило
Оказаться всех мертвых мертвей, — Но поверхность на слепке лоснилась,
И могильною скукой сквозило
Из беззубой улыбки моей.