Если палестинцы хотят добиться национального самоопределения и получить гражданские права, они должны действовать по примеру египтян и тунисцев – начать массовую ненасильственную борьбу.

Обама представил широкой публике политическую доктрину, касающуюся общественных изменений, в основе которых лежит ненасильственная борьба за гражданские права и национальное самоопределение.

Он верит в способность широких масс заставить лидеров, не желающих нарушать сложившийся статус кво, произвести необходимые реформы. Роль Америки – служить примером и поддерживать демократические изменения в странах, которыми управляют диктаторы. Однако ответственность за изменения лежит на самих народах. Если массы выйдут на улицу и потребуют то, что им полагается по праву, значит они этого заслужили.

Тем, кто внимательно слушал выступление Обамы, американский президент мог показаться весьма радикальным мыслителем, который предлагает изменить закостенелый и несправедливый миропорядок. Свою революционную теорию Обама возводит на основе арабских революций 2011 года, как когда-то Карл Маркс развил свою доктрину на фоне «Весны народов», европейских революций 1848-1849 гг. Маркс призывал к классовой борьбе. Обама призывает к борьбе угнетенных со своими угнетателями.

Обама полагает, что судьба благоволит отважным одиночкам, которые посмели вступить в борьбу с тиранией. Американский президент полагает, что именно таким образом были созданы Соединенные Штаты Америки – в результате борьбы с британской монархией.

Так обычная жительница Алабамы Роза Паркс стала родоначальницей борьбы чернокожих американцев против расовой сегрегации, отказавшись уступить место в автобусе белому пассажиру. Это герои Обамы. «Иногда действия обычных граждан становятся катализатором создания мощных общественных движений, выступающих за изменение существующего порядка, поскольку подобные действия выражают стремление к свободе», — подчеркнул Обама.

Теперь он надеется, что пример американской нации, созданной в ходе «бунта против империи» и пережившей кровопролитную гражданскую войну для того, чтобы предоставить свободу рабам, нации, в недрах которой родились гражданские движения за равноправие («Без которых я сегодня не занимал бы свой пост»), будет перенят на Ближнем Востоке.

В чем-то Обама прав. Допустим, он потратил бы много времени на бесплодные попытки убедить Хусни Мубарака провести в Египте демократические реформы, как это делала в свое время бывший государственный секретарь Кондолиза Райс. Чего бы он добился? Символического освобождения нескольких диссидентов? Мубарак не стал бы слушать Обаму. Да и сегодня Обама предпочитает читать нотации и оказывать моральную поддержку издалека, рассчитывая на сознательность угнетенных масс.