Я обязан вам доложить, что однажды Земфира спасла меня от краха.
Я грязно ругнулся в прямом эфире на Первом — и тут же, в ту же минуту, сделался изгоем.

Покойный продюсер Айзеншпис через два года после инцидента, когда я мутировал в натурального клошара, взялся пристроить меня на музыкальный канал. Там сказали: если приведешь на интервью Земфиру, работа твоя.
Она была тогда источником истерии и причиной всеобщего помешательства, и НИКОГО НЕ ДОПУСКАЛА К СЕБЕ.

Я дозвонился ей ночью, она меня выслушала и сказала, что приедет. И приехала.

Даже сейчас это воспоминание увлажняет мне глаза, но я вас посвящаю в него лишь затем, чтобы вы поняли, насколько тяжело мне будет говорить то, что я сейчас скажу.

Знаете, как в Америке пресловутой классифицируют и аттестуют концерты?
Вот: «… концерт — это самый эффективный лубрикант, позволяющий проявить настоящую человеческую природу». То, что Земфира обратила концерт на моей малой родине в политическую манифестацию, не просто НЕПРИЕМЛЕМО, но ОТВРАТИТЕЛЬНО.

Насколько я понимаю, она нынче выступает редко и за ну очень большие деньги. Спекуляция на крови за гонорар, сопоставимый с бюджетом моей же Грузии на год, — это не МОЯ Земфира, это какая-то другая Земфира.

«Она считалась существом сверхъестественным, ее слово было неоспоримым, а облик каноничен» — почему-то многие наши артисты думают, что это про них. Но это было сказано про Элизабет Тейлор в день ее кончины. А она никогда не лезла в политику, потому что знала: это архиделикатное — ДО КРОВИ — дело.

Мне больно от того, что на Украине происходит, не меньше, чем Земфире, а то и больше: я прожил и проработал там восемь восхитительных лет, но мне в голову бы не пришло выставлять СВОЮ страну посмешищем и жупелом.

Последний (не говорите при мне слово крайний, это неграмотно) по времени альбом Земфиры — это такая эсхатология (перевод для Малахова: мрачный альбом), что ей нужно думать не о том, как потрафить публике, а о душе.

Я давно ее не видел, не знаю, что с ней, чем она живет и дышит, забыла ли она слова Чехова, что 99 человек из 100 просто-напросто глупы, и не надо было размахивать флагом, да за деньги.

Люди погибают, и артист должен быть верным своей миссии: сеять разумное и доброе. Была Земфира, спасавшая мир от безнадеги и меня от краха.

Теперь ее зовут Настя Приходько.