Однако, в начале 1866 года, в возрасте 25 лет, Петр Ильич делился в своем письме брату о своей симпатии:

"…Вот, разве что, одно маленькое обстоятельство. Я бываю довольно часто у соседей Тарновских. Там есть одна племянница, которая до того прелестна, что подобного я еще никогда не видел. Я, признаться, очень ею занят, что дает Рубинштейну случай приставать ко мне самым наиужаснейшим образом. Как только мы приходим к Тарновским, ее и меня начинают дразнить, наталкивать друг на друга и т. д. Зовутся дома Муфкой, и я в настоящее время занят мыслью, как бы достичь того, чтобы и я имел право называть ее этим именем; для этого стоит только покороче с ней познакомиться. Рубинштейн был в нее тоже очень влюблен, но уже давно изменил."

Спустя два года, в 1868 году, он писал Модесту:
«Ах! Моденька (чувствую потребность излить в твое артистическое сердце мои впечатления), если бы ты знал, какая певица и актриса Арто! Еще никогда я не бывал под столь сильным обаянием артиста, как в сей раз! И как мне жаль, что ты не можешь ее слышать и видеть. Как бы ты восхищался жестами и грацией ее движений и поз!».

Дезире Арто была француженкой, гастролировавшей в России. Красавицей ее вряд ли можно было назвать, но обладание сопрано широкого диапазона изумило Петра Ильича. Чайковский влюбился до беспамятства, и они решили пожениться во Франции по окончании ее гастролей в России. Близкие композитора всеми правдами и неправдами отговаривали его сделать этот шаг, поскольку она была старше и намного обеспеченнее своего избранника. Но Петра Ильича это вряд ли могло остановить. В том же году он обращался к брату: «Давно не писал тебе, друг мой. Но у меня было множество обстоятельств, лишавших меня возможности писать письма, ибо все свое свободное время я посвящал одной особе, о которой ты, конечно, слышал, и которую я очень, очень люблю! …На днях был концерт в пользу студенчества, где в последний раз перед отъездом была одна особа. На этом концерте игрались мои танцы с большим успехом. А Рубинштейн исполнил новую пьесу, посвященную Арто».

Годом позднее Чайковский в своем письме тому же Модесту негодовал: «История с Арто разрешилась самым забавным образом. Она в Варшаве влюбилась в баритона Падиллу, который здесь был объектом ее насмешек — и выходит за него замуж! Какова Госпожа! Нужно знать подробности наших отношений, чтобы иметь понятие о том, до какой степени эта развязка смешна!». Н. Д. Кашкин в своих воспоминаниях рассказывал о концерте, который произошел чуть менее года позднее, где пела Арто, а в зале присутствовал П. И. Ч.: «При появлении артистки на сцене он закрылся биноклем и не отнимал его от глаз до конца действия, но едва ли мог много видеть, потому что у него самого из-под бинокля катились слезы, которых он, как будто, не замечал».

После этой личной трагедии Петр Ильич сильно изменился, потерял большинство приятелей и знакомых, стал вести еще более замкнутый образ жизни, выглядел неряшливо, избегал людей, почти не выходил в свет, углубился в работу. В декабре 1872 года в своем письме Модесту он писал про певицу Нильсон: «Впрочем, несмотря на все удивительные качества, она, все-таки, меньше мне нравится, чем Арто. Если бы последняя вздумала приехать в Москву, я бы прискакнул от радости!».

Спустя 18 лет, за 3 года до смерти, он снова встретил ее и описал эту встречу так: «Я был невыразимо рад её видеть. Мы немедленно подружились, не касаясь ни единым словом прошлого. …И личность, и искусство этой певицы так же обаятельны, как когда-то». Чайковский написал множество произведений посвященных ей. Все они были пронизаны прямыми и болезненными намеками на былые чувства и несостоявшиеся надежды.

После «смешной развязки» с любовью всей жизни с ним случилась еще одна драма. В конце 1870-х годов его бывшая студентка Антонина Милюкова влюбилась в композитора. Писала любовные письма, угрожала самоубийством, и, каким-то нелепым образом, 6 июля 1877 года женила на себе. Спустя два месяца он сбежал и скитался за границей. Исследователь творчества Чайковского А. Альшванг писал о Милюковой следующее: «Она была абсолютно чужда интересам, наполнявшим жизнь композитора. Судя по воспоминаниям людей, встречавшихся с ней, и по ее собственным воспоминаниям о Чайковском, можно заключить, что в ее крайней ограниченности и нелепости жизненного поведения сказывались уже предвестники душевной болезни, сведшей ее в могилу». За развод он дорого заплатил своим душевным состоянием — тосковал по родине, по братьям, семье, но в России проводил крайне мало времени; тяжело сходился с новыми людьми, обрел возможность не привязываться, как прежде и легко расходиться; стал еще более меланхоличен и замкнут. В то время, как раз, стали распространяться слухи о гомосексуальной жизни композитора, которые по некоторым сведениям, распространяла оскорбленная брошенная жена.

Что касается племянника Боба, то Чайковский был крайне привязан как к своей сестре Саше Давыдовой, так и к ее сыну с самого его рождения. Во-первых, это был с детства способный к музыке мальчик. Во-вторых, своих детей у Петра Ильича не было (всю жизнь содержавший своих братьев Модеста и Анатолия композитор, сделал племянника главным наследником). В-третьих, природа наградила невероятным внешним сходством племянника с дядей. Александра Давыдова в своих письмах брату писала: «Еще малютка лежал, едва появившись на свет… как я привстала взглянуть на него, и первые мои слова были — он похож на брата Петю, дай бог, чтоб и человеком таким же был! Действительно Воля похож на тебя и меня это очень радует…».

В 1878 году Чайковский сочинил целый «Детский альбом», состоящий из 24-х фортепьянных пьес для Боба, а папе мальчика Л. В. Давыдову написал письмо: «Скажи Бобику, что напечатаны ноты с картиночками, что ноты эти сочинил дядя Петя и что на них написано: Посвящается Володе Давыдову. Он, глупенький, и не поймет, что значит посвящается!.. А Бобику можно целые симфонии посвящать». Володя был до самой смерти композитора сильно привязан к нему, а после окончания службы поселился в Клину, где вместе с Модестом основал дом-музей П. И. Чайковского.

Любителям грязных слухов дополнительную почву дала обнародованная переписка с братом гомосексуалистом Модестом. К нему композитор испытывал крайнюю теплейшую привязанность на протяжении всей жизни, волновался и содержал его. Много писал ему о «постыдной» природе: «Если есть малейшая возможность, старайся не быть бугром. Это весьма грустно» — эти вырванные из контекста слова говорят лишь о том, что Петр Ильич тяжело переживал не только подавленные настроения и сложности в самореализации брата, но его проблемы, связанные с сексуальной ориентацией.

В ближайшем будущем мы отправимся в г. Клин, где в доме-музее П. И. Чайковского хранится оставшаяся часть оригиналов переписки композитора с братом Модестом, и надеемся прекратить разговоры о частной жизни и включить, наконец, музыку.

Конец спекуляциям на имени композитора Чайковского
29 октября 2013, 09:28 | Дмитрий Строганов

Имя Петра Ильича Чайковского уже давно вызывает горячие споры в интернет-войнах гетеро- и гомосексуалистов. «За своего» Чайковского держат и педофилы. Доказательства принадлежности великого композитора к гей-сообществу выглядят довольно шаткими. Чтобы разобраться, имел ли Петр Ильич извращённые сексуальные наклонности, редакция «Ридуса» решила провести собственное расследование.

Откуда ноги растут

Для начала нам пришлось установить, откуда вообще пошли слухи. После штудирования внушительного количества различных источников, картина получилась следующая.

Женская ревность

По мнению некоторых биографов композитора, первоначальной причиной возникновения слухов о гомосексуальности Чайковского стала мстительная женская натура. Источник — студентка Чайковского, певица Александра Молас, урождённая Пургольд. Ей приглянулся Пётр Ильич, и она стала в эпистолярной форме угрожать Чайковскому самоубийством, если он не ответит ей взаимностью. На существование подобных писем, в частности, ссылается президент Московской психотерапевтической академии Михаил Буянов. Шантаж не удался, Чайковский остался неприступным. В отместку обиженная дама «пустила пулю», что Петру Ильичу нравятся мальчики. В советское время мужеложство не приветствовалось, поэтому на долгий период о подобных слухах забыли.

«Новый американец»

В этом издании в 1980 году начали вновь муссировать эту тему. Инициатором выступила известный музыковед Александра Орлова, эмигрировавшая в 1979 году в США. С её точки зрения, даже причины смерти композитора были сфальсифицированы. На самом деле Чайковский умер не от холеры, а покончил жизнь самоубийством, приняв мышьяк. К этому его вынудили необузданные гомосексуальные наклонности и некий суд чести. По версии Орловой, композитор оприходовал племянника графа Стенбок-Фермора. Графа, понятное дело, эти поползновения возмутили, и он написал письмо императору, который передал жалобу Главному Прокурору Сената Николаю Якоби, однокашнику Петра Ильича. Обеспокоившись честью учебного заведения, школьные товарищи устроили пятичасовое рассмотрение дела. По их приговору, Чайковский должен был принять яд.

Данная версия не выдерживает никакой критики. Выводы Орловой о том, что холеры никакой не было, смехотворны, особенно в части нарушения карантина. Кроме того, если бы у Петра Ильича и были гомосексуальные наклонности, они бы вряд ли привели бы его к суициду. Как и в Британии, в России того времени мужеложство было уголовно-наказуемым деянием. Но, если в Англии обстоятельства заставили Уальда написать «Балладу о Редингской тюрьме», у нас, конкретно в Москве и Санкт-Петербурге, на такие шалости смотрели сквозь пальцы.

Помимо этого, Орлова не брезговала откровенной фальсификацией фактов: искажала в свою пользу цитаты, выбрасывая оттуда значимые куски, и даже сумела вписать суд чести в последние часы жизни композитора, которые известны буквально по минутам. Чтобы выкрутиться, в дальнейшем Орлова стала называть разное время суда, когда же вопросы допекли, и вовсе перестала объявлять «точное московское». Впрочем, тщательный разбор её материала заслуживает отдельной статьи.

Нескромный Модест

Эпистолярное наследие брата Чайковского сегодня считается основным доказательством гомосексуальности композитора. После падения железного занавеса писать и публиковать в одночасье стало можно всё. Так и появилась в 1995 году работа Валерия Соколова «Письма Чайковского без купюр». По словам автора, родственники Чайковского объединились с советской цензурой, чтобы вычеркнуть определённые фрагменты текста из писем композитора — блюли честь. Сам Соколов доступ к этим источникам получил, и решил восстановить историческую справедливость, а заодно и вымаранные строчки.

Надо отметить, что Валерий Соколов, по всей видимости, сам является гомосексуалистом. На 17 страницах своего труда он неоднократно пускается в исторические экскурсы и всячески оправдывает эти наклонности, в научной работе это выглядит несколько странно. Ссылается Соколов на оригинальные письма, хранящиеся в архиве государственного дома-музея П. И.Чайковского в Клину и Рукописном отделе государственной публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге. Многие лингвисты считают эти восстановленные фрагменты сфальсифицированными Соколовым. Проверке подлинников писем, на которые ссылается Соколов, будет посвящен наш отдельный материал.

Блюстители нравственности

Как только разговоры о гомосексуальности Петра Ильича стали учащаться, у композитора сразу появились защитники. Их доводы можно свести к следующим основным моментам:

«Радио «сарафан»

Из современников гения о гомосексуальности его свидетельствуют только найденные Соколовом письма и слухи, запущенные сестрой жены Римского-Корсакова. Все остальные: друзья, родственники, челядь — ни о чём таком не говорят. Нет ни одного свидетельства, хотя «агентство ОБС» во все времена работало безотказно, особенно среди слуг.

Сублимация

У многих гениев сексуальные потребности замещаются творчеством, это не редкость. Если коротко: женщина Чайковского — музыка. Такой же метод используют психологи, чтобы переключить пьяницу с алкоголя на труд или какое-либо творчество. Этой точки зрения придерживаются многие «мозговеды» с музыковедами, в частности, Янис Залитис, сексолог и педагог, автор 6 открытий. Известный учёный. Интерес к личной жизни композитора у исследователя возник не на ровном месте, его бабка служила в доме Петра Ильича в Клину.

Асексуальность

Собственно этот довод вытекает из предыдущего. Музыка заменила постель. На неё, собственно, и времени-то не оставалось: всё-таки 10 опер, 3 балета, 6 симфоний, более 100 романсов, концерты и прочие произведения перечислять не имеет смысла. Вариант — «Да ну его, этот секс, в задницу», — сказал Чайковский и занялся музыкой — тоже «не прокатит». По мнению музыковедов и психологов, мотива гомосексуальности нет ни в одном произведении композитора.

Составлять психологический портрет Чайковского и анализировать его наклонности редакция «Ридуса» не берётся, поверим Буянову и прочим экспертам. Ссылки же Соколова на конкретные цензурированные письма, которых, по словам исследователя, около 5% от общего числа, проверить намного проще. Пока архив дома-музея в Клину нам навстречу не пошёл, будем проявлять настойчивость. О результатах запросов — отчитаемся, всё-таки уже через неделю, 6 ноября, исполнится 120 лет со дня смерти гения, прожившего всего 53 года.